Чувство несправедливости связано с эмоцией: Чувство справедливости основано на эмоциях, а не на рассудке • Александр Марков • Новости науки на «Элементах» • Психология, Нейробиология

Чувство справедливости основано на эмоциях, а не на рассудке • Александр Марков • Новости науки на «Элементах» • Психология, Нейробиология

Американские нейробиологи обнаружили, что в ходе размышления над моральными дилеммами, требующими выбора между «более справедливым» и «более эффективным» решением, у людей избирательно возбуждаются три небольших участка мозга, связанных не с рассудочно-логической деятельностью, а с эмоциями. Это подтверждает точку зрения философов — «моральных сентименталистов», полагающих, что чувство справедливости основано на эмоциях в большей степени, чем на рассудке.

В последнее время ученые — нейробиологи и экспериментальные психологи — всё активнее вторгаются в ту область исследований, которая испокон веков была монополизирована философами и теологами, — в изучение основ человеческой нравственности. «Элементы» уже не раз обращались к этой теме (см. ссылки внизу). Журнал Science опубликовал очередную статью такого рода, в которой американские нейробиологи на основе данных, полученных при помощи психологических тестов, магнитно-резонансной томографии и сложной статистики, смело вмешиваются в давний философский спор.

Речь в статье идет о классической проблеме выбора между справедливостью или равенством и общей эффективностью или «суммарной пользой» принимаемого решения. Вот типичный пример такой дилеммы. Допустим, вы — водитель грузовика, везущий 100 кг еды жителям двух голодающих деревень. Вы можете распределить еду поровну между деревнями, но это долго, и 20 кг продуктов успеет испортиться. Однако вы можете сохранить все продукты в целости, если отдадите их жителям только одной из двух деревень. В первом случае пострадает «эффективность», но будет соблюдена «справедливость», а во втором — наоборот.

Философы-моралисты издавна ломают копья по этому поводу. Одни считают, что превыше всего эффективность, или «суммарное количество пользы», независимо от равномерности распределения благ между людьми. Другие, наоборот, полагают, что решение, максимизирующее суммарную пользу, может быть безнравственным, если оно идет вразрез с принципами справделивости («правды», «долга» и т. п.) Бурные философские споры идут также по вопросу о роли эмоций в решении подобных дилемм. Одна философская школа («когнитивисты»), следуя за Платоном и Кантом, подчеркивает роль рассудка. Понятие о справедливости рассматривается как результат развития асбтрактного мышления и формальной логики. Другие (их называют «моральными сентименталистами»), следуя за Дэвидом Юмом и Адамом Смитом, полагают, что представление о справедливости уходит корнями в эмоциональную сферу и основано на сопереживании и симпатии.

Первый спор довольно трудно разрешить нейробиологическими методами — естественные науки вообще слабо приспособлены для выяснения вопроса «что хорошо, а что плохо». Их главная задача — расшифровка причин и механизмов наблюдаемых явлений, а не вынесение им моральных оценок. Зато второй спор вполне возможно разрешить естественнонаучными методами. Для этого достаточно выяснить, какие области мозга активизируются при решении этических дилемм: «эмоциональные» или «рассудочные». Именно это и попытались сделать исследователи.

В эксперименте приняли участие 26 добровольцев (17 женщин и 9 мужчин) в возрасте от 29 до 55 лет, здоровые и имеющие высшее образование. Испытуемым было предложено принять ряд решений по распределению денежных средств, выделенных на питание детей в одном из детских домов Уганды. Участников ознакомили с именами и краткими биографиями 60 детей-сирот, причем и детский дом, и дети были настоящие. Испытуемые имели возможность сделать денежное пожертвование в пользу детей, и они пожертвовали в среднем по $87. Затем испытуемым было объявлено, что решения, которые они примут в ходе тестирования, будут реально учтены при распределении денег между детьми. Взрослые образованные американцы вряд ли могли в это поверить, но, наверное, это должно было усилить чувство ответственности и способствовать серьезному отношению к тестированию. Для наглядности все денежные суммы переводились в количество порций еды по нынешним угандским ценам (сумма, необходимая для пропитания одного ребенка в течение месяца, составляет сегодня в Уганде 5 долларов США).

Общая схема тестирования представлена на рисунке. Вначале человеку показывали на экране фотографии трех детей (подобранных таким образом, чтобы различия по возрасту, оттенку кожи и выражению лица были минимальны) — этап «Display». Испытуемый должен был сделать выбор между двумя вариантами. В первом варианте один ребенок лишался какого-то количества порций еды. Например, в случае, показанном на рисунке, Джошуа лишается 15 порций. Во втором варианте Джошуа ничего не теряет, зато у двух других мальчиков отберут в общей сложности 18 порций (у одного 13, у другого 5). Таким образом, первый вариант более «эффективен» (меньше суммарное количество отобранных порций), а второй — более «справедлив» (потери распределены более равномерно). Конкретные цифры варьировали от теста к тесту (всего было 18 вариантов, с разными детьми и с разным соотношением «отбираемых» порций).

Красная точка медленно двигалась по экрану справа налево. После того, как точка пересекала вертикальную пунктирную линию (этап «Cross»), испытуемый имел 3,5 секунды на то, чтобы «перевести стрелку» (белую линию на экране, указывающую, какой из двух вариантов будет реализован) — этап «Switch». Когда красная точка касалась «стрелки», ничего изменить уже было нельзя. Точка продолжала двигаться в сторону той группы детей, которую испытуемый решил «принести в жертву». Когда точка достигала цели, соответствующие фотографии обводились трагической красной рамочкой — этап «Hit». Потом испытуемому показывали текст, подводящий итоги сделанному выбору, например: «Вы решили отобрать у Джошуа — 15 порций, у Дика — 0 порций, у Еноха — 0 порций» (этап «Feedback»).

Одни испытуемые чаще делали выбор в пользу «эффективности», другие — в пользу «справедливости». В зависимости от достигаемого «выигрыша в справедливости» в разных вариантах теста число выбравших «справедливость в ущерб эффективности» колебалось от 38 до 46%.

Пока участники проходили тесты, работа их мозга регистрировалась при помощи функциональной магнитно-резонансной томографии (ФМРТ). Главный смысл работы состоял в том, чтобы выявить участки мозга, избирательно реагирующие на отдельные составляющие этической дилеммы, обозначенные исследователями как efficiency (эффективность), equity (справедливость, равенство в распределении благ) и utility (интегральная оценка качества достигнутого результата, основанная на совместном учете двух предыдущих показателей). Чтобы вычленить эти компоненты и оценить их количественно, результаты тестирования были подвергнуты сложной статистической обработке (замысловатые методики расчетов подробно описаны в дополнительных материалах к статье).

Для каждого испытуемого был вычислен коэффициент, отражающий степень неприятия несправедливости (inequity aversion parameter, α_i). У женщин стремление к равенству оказалось выражено сильнее, чем у мужчин (среднее значение α составило 10,3 для женщин, 4,7 для мужчин, 6,9 для выборки в целом). Правда, различия между мужчинами и женщинами по этому показателю немного «недотянули» до порога статистической достоверности (p = 0,06).

Для каждого теста были вычислены следующие показатели:

• «эффективность» принятого решения или, точнее, достигнутый выигрыш в эффективности (ΔM) — суммарное количество порций, доставшихся детям в выбранном варианте, по сравнению с количеством порций, которое досталось бы им в другом варианте;
• «проигрыш в справедливости» (ΔG) — степень неравномерности распределения порций между детьми в выбранном варианте по сравнению с отвергнутым вариантом;
• «общая польза» (utility) — интегральная оценка достигнутого результата (ΔU = ΔM – αΔG, где α — средняя степень неприятия несправедливости испытуемыми, то есть 6,9).

Затем на основе данных ФМРТ были выявлены участки мозга, активность которых коррелирует со значениями этих показателей. Вот тут-то и обнаружилось самое интересное и неожиданное. Для каждого из трех показателей нашелся один (и только один!) маленький участок мозга, активность которого на том или ином этапе тестирования коррелировала со значением данного показателя.

Для ΔU таким участком оказалось хвостатое ядро (nucleus caudatus), причем активность этого участка коррелировала с «общей пользой» принятого решения только на этапе «Hit». То есть как раз тогда, когда, по замыслу экспериментаторов, испытуемый должен был осознать необратимость сделанного выбора и, возможно, попытаться вынести окончательную оценку своему поступку.

«Эффективность» принятого решения коррелировала с активностью скорлупы (putamen). Здесь корреляция наблюдалась только на этапе «Display» (обдумывание, оценка ситуации).

Для ΔG — меры несправедливости — ключевым участком мозга оказалась кора островка (cortex insularis), область, имеющая прямое отношение к эмоциональной сфере, в частности к чувству эмпатии (сопереживания). Похоже, здесь «закодировано» также и чувство справедливости. Корреляция между ΔG и активностью коры островка наблюдалась на этапах «Display» и «Switch», то есть при обдумывании ситуации, принятии решения и его реализации. Наблюдая за активностью коры островка, можно было предсказать, какое решение примет испытуемый: высокая активность предвещала решительный выбор в пользу «справедливости» (и в ущерб «эффективности»).

Все три выявленные области мозга ассоциируются с эмоциональной, а не рассудочной сферой психики. Это, конечно, не значит, что этические решения принимаются на одних эмоциях. Рассудок, надо полагать, тоже в этом участвует, но активность соответствующих «рассудочных» областей мозга оказывается примерно одинаковой в разных ситуациях и не зависит от того, какой будет сделан выбор — в пользу эффективности или справедливости.

Авторы рассматривают полученные результаты как весомый довод в пользу «моральных сентименталистов». Совершенно ясно, что решение этических дилемм тесно связано с эмоциями, причем эмоциональная оценка «эффективности», «справедливости» и «общей пользы» принимаемого решения осуществляется, как выяснилось, тремя разными отделами мозга. При принятии решения происходит нечто вроде взвешивания баланса сил (то есть эмоций) или судебного разбирательства: кора островка защищает интересы справедливости, а скорлупа «голосует» за эффективность. По той же схеме, путем сопоставления сигналов от двух разных участков — «представителей» спорящих сторон, — мозг, по-видимому, принимает решения и в других спорных ситуациях, например когда нужно сопоставить риск и возможный выигрыш.

Что касается хвостатого ядра и прилегающей к нему области септума (перегородки), то новые результаты хорошо согласуются с данными, полученными ранее, согласно которым этот участок мозга играет важную роль в интеграции различных психических «переменных», в вынесении «социально-ориентированных» оценок, а также в таких явлениях и поступках, как доверие к другим людям или жертвование на благотворительные нужды.

Источник: Ming Hsu, Cédric Anen, Steven R. Quartz. The Right and the Good: Distributive Justice and Neural Encoding of Equity and Efficiency // Science. 2008. V. 320. P. 1092–1095 (DOI: 10.1126/science.1153651).

Об исследованиях природы нравственности см. также:
1) Выявлен отдел мозга, отвечающий за эмоциональную составляющую морально-этических оценок, «Элементы», 28.03.2007.
2) Отвращение — основа нравственности?, «Элементы», 20.06.2007.
3) Людям свойственно стремление к равенству, «Элементы», 23.04.2007.

Александр Марков

Как работает чувство справедливости — ECONS.ONLINE

Фото: Zuma | ТАСС

Кофе-брейк

Экономика

Представление о справедливости встроено в наше восприятие реальности и в наши экономические решения. Покупать ли товар, увольняться ли с работы, как распределять общественные блага – мы делаем выбор, руководствуясь ощущением справедливости.

26 июля 2019
  |   Борис Грозовский

Представление о справедливости встроено в наше восприятие реальности и в наши экономические решения. Покупать ли товар, увольняться ли с работы, как распределять общественные блага – мы делаем выбор, руководствуясь ощущением справедливости.

26 июля 2019
  |   Борис Грозовский

Ощущение несправедливости кажется чувством, присущим людям на уровне инстинкта. Мы смотрим на ценник в магазине или в кафе и понимаем, что одна цена справедлива, а другая – нет. Мы узнаем, сколько зарабатывает подруга, и можем, сопоставив необходимые для ее работы компетенции, трудовые затраты и оплату труда, сказать, справедлива она или нет. Понятие «справедливости» трудно формализовать, оно как бы «зашито» в наши суждения о социальной реальности. Но у экономистов есть инструменты, позволяющие его «распаковать».

Как найти справедливость

«Справедливость» и «несправедливость» – понятия несимметричные. Нередко мы затрудняемся концептуально определить «справедливость» и приходим в замешательство от вопроса, что именно справедливо в данном конкретном случае. Но зато мы
точно знаем, что является несправедливым. Часто это ощущение настолько острое, яркое, очевидное, что ему невозможно сопротивляться. Так, нидерландский благотворительный фонд De Hartstichting, помогающий больным с сердечно-сосудистыми заболеваниями, был вынужден уволить своего гендиректора, как только
выяснилось, что его зарплата превышает 170000 евро в год. Эта цифра не отвечала представлениям о справедливости жертвователей фонда и общественности.

Оценка справедливости всегда основана на сопоставлении. Если двое людей принимали равное участие в решении одной задачи, то большинство считает справедливым, чтобы они получили за это одинаковую плату. Сопоставление с окружающими лежит и в основе удовлетворенности жизнью: если у соседей заработок внезапно увеличивается, многие начинают чувствовать себя
несчастными.

Справедливость потребительская

Относительное потребление заботит людей больше, чем абсолютное. Если покупатели в соседних магазинах (или сам потребитель в прошлом) приобрели товар по цене X, то «справедливо», думает рядовой покупатель, чтобы и сегодня я мог приобрести его по той же цене. Справедлива ли сегодняшняя цена – это потребитель будет оценивать, соотнося цену со своим прошлым опытом и с данными о покупках, совершенных другими, пишет психолог и экономист Даниэль Канеман. Исходный принцип в этой ситуации – подразумеваемое людьми право получить товар или услугу на условиях «не хуже, чем было».

Если два товара воспринимаются как идентичные, то большинство считает справедливым платить за них примерно одинаковую цену (а существенную разницу в ценах воспринимает как несправедливую). Покупатели и медиа чуть не подвергли
остракизму Amazon, когда выяснилось, что онлайн-ритейлер назначал разным покупателям различные цены (возможно, основываясь на своих предположениях о том, насколько сильно они хотят приобрести данный товар). Amazon от этой практики быстро отказался: все сочли ее несправедливой.

Среднестатистический потребитель имеет слабое представление о структуре затрат фирм-продавцов. Увеличение цены под воздействием выросшего спроса
не является для него легитимным. А повышение цены просто ради увеличения прибыли
считают нечестным 80% потребителей в Германии, вроде бы давно привыкшей к капитализму. Сталкиваясь с «нечестным» поведением продавца, покупатели подчас стремятся его наказать – даже в ущерб себе.

Зато потребители
согласны с ростом цены, если это вызвано не зависящими от продавца причинами, примиряются с ростом некоторых издержек и допускают сохранение продавцом цен в случае, если его издержки снизились. Но самое приемлемое обоснование разницы в ценах – это разное качество товара. Именно поэтому реклама так упирает на превосходное качество.

На ощущение несправедливости в отношениях продавца и покупателя влияет множество факторов. Например, их длительность: если цены повышает компания, чьи товары потребитель покупает давно, то шансов, что он сочтет это повышение оправданным, больше. Представление о «нечестности» цен может меняться со временем. Так произошло с динамическим ценообразованием на авиабилеты: сначала потребители воспринимали эту практику как нечестную, а потом привыкли.

Справедливость зарплатная

Людям привычно думать о несправедливости по отношению к самим себе: «со мной поступили несправедливо». Но возможна и ситуация, когда несправедливость ведет не к убытку, а к выгоде для оценивающего. В этом случае она воспринимается менее остро. Это доказано, например, следующим
экспериментом. Исследователи предложили студентам гипотетическую ситуацию, в которой выпускник MBA принял предложение о работе с определенным уровнем зарплаты. При этом одним испытуемым сообщалось, что коллеги этого человека согласились на такую же работу с чуть меньшей зарплатой, а другим – что им предложили чуть больше. После этого испытуемые должны были оценить, насколько будет удовлетворен выпускник данной вакансией и насколько честно поступила с ним компания. Несправедливость, от которой испытуемые получают выгоду, воспринимается как меньшая, нежели та, от которой они страдают.

Работники, считающие оплату своего труда справедливой, получают
большее удовлетворение и от работы, и от жизни, чаще испытывают позитивные эмоции и обладают лучшим здоровьем. Справедлива ли зарплата – этот вопрос решается не сопоставлением доходов и потребностей, а
сравнением своего вознаграждения с зарплатой ближайших коллег. Этот же эффект действует при сопоставлении цен. Ощущение нечестности в случае, если другому покупателю удалось купить товар подешевле, будет сильнее, чем в случае, если кто-то купил этот товар дороже.

Справедливость общественная

Ощущение справедливости крайне важно и при решении вопроса о том, как распределять общественные блага и обязанности. Благ, за которые не надо платить, всегда мало, поэтому, например, вопрос, кто может получить бесплатную медпомощь (и какого качества), всегда конфликтный и связан с представлениями о справедливом устройстве общества. Это касается и распределения налогового бремени.

Принципиален вопрос справедливости и для управления городами. Французские урбанисты
предложили респондентам ответить на вопрос, как следует распределять дефицитные блага – места на стоянке для личных автомобилей и места в скоростном поезде Париж – Лион. Опрошенным предлагались гипотетические ситуации, в которых эти услуги стали дефицитными в результате какого-то события (снегопад, затянувшийся ремонт паркинга) либо являются таковыми постоянно (спрос систематически превышает предложение). В каждой ситуации респондентам предлагалось оценить различные способы сбалансировать спрос и предложение.

Результат очень интересен. Повышение цен в период пикового спроса сочли приемлемым способом решения проблемы всего 7–10% респондентов – в зависимости от типа предлагавшейся им ситуации. Наиболее справедливым французы сочли вариант, при котором цена все же поднимается, но те, кто добровольно согласился отказаться от услуги в момент повышенного спроса, в дальнейшем будут вознаграждены и получат компенсацию (80–95% в зависимости от того, шла ли речь о паркинге или скоростном поезде), а также «моральное правило», то есть предоставление услуги в первую очередь людям с ограниченной мобильностью – беременным, старикам, инвалидам (70–96% в зависимости от ситуации).

Идея справедливости очень важна и для модели общественного устройства. Нередко считается, что чем ниже в обществе уровень неравенства – тем лучше. Но это не так: людям не нравится не неравенство как таковое, а экономическая несправедливость. Экономисты
различают «хорошее» (обусловленное способностями и усилиями) и «плохое» (несправедливое, вызванное барьерами и дискриминацией) неравенство. Первое мотивирует людей к творчеству и достижениям, без него невозможен рост экономики. Второе,
вызванное не зависящими от человека факторами, демотивирует людей, показывает им, что общество несправедливо, в нем нельзя ничего добиться своими усилиями, а положение людей предопределено
обстоятельствами их рождения. Несправедливому равенству (уравниловке) люди
предпочитают справедливое неравенство. Мало кто хочет жить в обществе, где его таланты и усилия не будут вознаграждены по достоинству.

Борис Грозовский

Экономический обозреватель, организатор публичных лекций и дискуссий. Ведущий рубрики «Лица современной экономики» Econs.online

Самое популярное

Финансовые рынки под санкциями

«Цифры врут»: как читать числа и не попасть в «ловушки статистики»

Метод синей ложки: как ускорить распространение технологий

Почему люди остаются бедными

«Эффект Конкорда»: как возникает ловушка невозвратных затрат

Иллюзия правды

Борис Грозовский

Экономический обозреватель, организатор публичных лекций и дискуссий. Ведущий рубрики «Лица современной экономики» Econs.online

#неравенство

#поведенческая экономика

#экономический рост

Самое популярное

Финансовые рынки под санкциями

«Цифры врут»: как читать числа и не попасть в «ловушки статистики»

Метод синей ложки: как ускорить распространение технологий

Почему люди остаются бедными

«Эффект Конкорда»: как возникает ловушка невозвратных затрат

Иллюзия правды

Читайте также

Выигравшие в лотерею повышают риск банкротства своих соседей

26 июня 2019
  |   Ирина Рябова

Ближайшие соседи тех, кто выиграл денежный приз, чаще сталкиваются с финансовыми трудностями, увеличивая расходы и суммы кредита на демонстративное потребление. Чем больше приз, чем выше риск банкротства у соседей.

Экономика и политика возрождения популизма в развитых странах

15 июля 2019
  |   Сергей Гуриев

Популизм, возникающий вследствие экономической неопределенности и неравенства возможностей, ведет в замкнутый круг отсутствия реформ и стагнации.

Почему несправедливость бесит. Гнев в ответ на несправедливость один… | by Dana G Smith

С возвращением в Inside Your Head 🧠 , еженедельный информационный бюллетень, в котором исследуется, почему ваш мозг заставляет вас думать, чувствовать и действовать именно так, как вы делаете, автор Дана Смит, Elemental , старший писатель и бывший исследователь мозга. Переслал друг? Подпишитесь здесь , чтобы не пропустить следующее.

Реакция вашего мозга на неравенство 🤬

Из всех аспектов «Эти времена», которые взрывают мозг, меня больше всего бесит несправедливость всего этого: кто страдает несоразмерно, кто катается безнаказанно, и кому сходит с рук то, что никому не должно сойти с рук . Несправедливость и двойные стандарты в этом мире приводят меня в ярость. Ты тоже? Оказывается, есть эволюционная причина того, что несправедливое обращение вызывает ярость — на самом деле, это один из самых основных источников гнева.

• Явление называется неприятие несправедливости . Проще говоря, если вы вкладываете столько же усилий, сколько и кто-то другой, вы должны получать такое же вознаграждение. Это ожидание может относиться к равной оплате за равный труд, равной защите от полицейских, за которых заплатили ваши налоги (при условии, что вы их заплатили), или к равному представительству в правовой системе, которой вы добросовестно придерживаетесь. Когда это ожидание нарушается, ты злишься.
• Неприятие несправедливости встречается у детей в возрасте трех лет и даже у некоторых видов животных, таких как обезьяны, птицы и собаки. Универсальность ответа предполагает, что гнев перед лицом несправедливости является врожденным .
• Есть удивительное видео, иллюстрирующее неприятие неравенства в его простейшей форме из исследования приматолога Франса де Ваала. В клипе две обезьяны выполняют задание в лаборатории. Поначалу обезьянам дают одинаковую награду за задание — кусочек огурца — и все персиково. Но затем награда меняется, и вместо этого одна из обезьян получает виноград, гораздо более сладкое лакомство. Когда обезьяна, все еще получающая огурец, обнаруживает несправедливость, она БРОСАЕТ ОГУРЦОМ В УЧЕНОГО В ПРОТЕСТЕ. (Мне приходится сопротивляться этому побуждению каждый раз, когда я читаю новости.)
• Де Ваал предполагает, что неприятие несправедливости возникло у людей и других видов для усиления сотрудничества . Кооперативные общества, будь то животные или человеческие, зависят от социальных договоров, основанных на справедливости, чтобы функционировать. Если общественный договор нарушается, несправедливость встречает протесты и наказания , чтобы пресечь плохое поведение в зародыше.
• В отличие от наших кузенов-приматов, люди не просто злятся, когда нас самих обманывают; гнев перед лицом несправедливости может проявляться и за кого-то другого . Наше предпочтение справедливости заставляет нас наказывать тех, кто совершил несправедливость, даже если мы не были жертвами. На самом деле, мы настолько одержимы справедливостью, что готовы заплатить личную цену, чтобы избежать неравенства для других.
• В вашем мозгу активируется область, называемая передней долей островка, когда вы воспринимаете несправедливость. Эта область связана с чувством эмпатии, а также чувством отвращения, что предполагает вас может на самом деле оттолкнуть неравенство . Миндалевидное тело, область обработки эмоций, также активируется в ответ на несправедливость, вызывая чувство гнева.

Попробуйте это, чтобы уменьшить свою ярость

Когда вы почувствуете, как горячий огонь несправедливости растекается по вашим щекам, шлепните по лицу пакет с замороженным горошком, чтобы охладиться. Серьезно. Холодовой шок активирует «реакцию ныряния млекопитающих», которая отключает панический режим вашего тела. Эта эволюционная реакция обычно вызывается прыжком в холодную воду, заставляя тело экономить энергию и сосредотачиваться на дыхании, но вы можете использовать эту технику и для эмоционального расслабления. Или вы могли бы просто начать бросать огурцы.

Для моих собратьев-мозговиков

• 🐦 Вороны знают то, что знают — более высокий уровень интеллекта, который считается уникальным для людей. Новое исследование предполагает, что вороны уже считаются одним из самых умных видов и обладают мета-разумом, который позволяет им анализировать содержимое собственного разума.
• 🔬 Чернокожие американцы в два раза чаще страдают деменцией, но составляют менее 5% участников клинических испытаний. Инициатива по исследованию нейробиологии африканских предков направлена ​​​​на устранение расовых различий в заболеваниях головного мозга с помощью более разнообразных генетических и молекулярных исследований.
• 💊 Низкий уровень витамина D связан с повышенным риском развития болезни Альцгеймера. Продольное исследование более чем 1700 пожилых людей показало, что в течение пяти лет люди с высоким потреблением витамина D с пищей менее склонны к развитию деменции.
• 🚨 Новое клиническое исследование проверит, можно ли лечить болезнь Паркинсона с помощью инфракрасного лазерного луча. Ученые надеются, что свет, имплантированный глубоко в мозг, поможет предотвратить гибель клеток мозга.

Спасибо за внимание! Я вернусь и еще раз загляну в твою голову в следующий вторник. Тем временем электронная почта или твит мне, чтобы сообщить мне, в кого вы бросаете огурцы.

Справедливость и чувства: к новой эре исследований в области правосудия

Справедливость необходима для нашего социального функционирования, о чем свидетельствует тот факт, что концепция справедливости (а также ее нарушение) часто доминирует в нашем повседневном опыте и дискуссиях (например, , Финкель, 2001; Фолгер, 1984). Действительно, люди часто говорят о хороших и плохих вещах, с которыми они сталкиваются в своих социальных взаимодействиях, и представляют их как примеры справедливости и несправедливости. Судебные инстанции принимают различные формы, и в течение последних нескольких десятилетий исследователи уделяли большое внимание различению различных «типов» правосудия (например, Bies & Moag, 19).86; Гринберг и Колкитт, 2005 г.; Тибо и Уокер, 1975). Точнее, правосудие включает в себя вопросы распределения, обращения, формальных и неформальных процедур принятия решений и так далее. Это разнообразие инстанций правосудия нашло отражение в научном использовании таких понятий, как распределительная, процессуальная и интеракционная справедливость. Беспокойство по поводу социальной справедливости восходит к древним моральным философам, таким как Платон и Сократ (Rawls, 1971), поэтому к настоящему времени неудивительно, что мы накопили внушительное количество исследований, посвященных различным вопросам справедливости (обзоры см., например, в: Брокнер и Визенфельд, 19 лет96; Де Кремер и Тайлер, 2005 г .; Фолгер и Кропанцано, 1998 г.; Гринберг и Колкитт, 2005 г.; Миллер, 1999; Тайлер и Смит, 1998 г.; Ван ден Бос и Линд, 2002).

Все эти исследования показали, что социальная справедливость имеет важные последствия и что важную роль играют социально-психологические процессы и факторы. В самом деле, было показано, что наблюдение за заботой о справедливости (в том виде, в каком мы сталкиваемся с ней в нашем повседневном опыте) возникает и в более контролируемых лабораторных условиях, так что теперь мы можем более непосредственно сосредоточиться на социально-психологических процессах, объясняющих, почему люди обратить внимание на справедливость и на то, как они используют информацию о справедливости (Van den Bos, 2001). Таким образом, исследования социальной психологии в настоящее время могут продемонстрировать, что социально-когнитивные и мотивационные процессы лежат в основе формирования суждений о справедливости и реакций на справедливость и несправедливость (De Cremer & Tyler, 2005; Van den Bos & Lind, 2002). Таким образом, ясно, что справедливость имеет значение и что люди заботятся о справедливости по целому ряду причин (например, люди могут даже отстаивать точку зрения, согласно которой справедливость вездесуща и что стремление к справедливости само по себе является направляющей и моральной директивой в нашей социальной жизни). ; Монтада, 2003).

Однако справедливо отметить, что при допущении, что мотив справедливости просто присутствует, меньше внимания уделяется исходным психологическим процессам, определяющим, оценивают ли люди справедливость или нет, или, другими словами, процессам, заставляющим нас понять, почему люди в первую очередь оценивают случаи справедливости или несправедливости (Lerner, 2003). Как отмечалось ранее, социально-психологические исследования показали, что определенные совещательные и мотивационные процессы определяют оценку справедливости, но, на наш взгляд, этот подход недостаточно подчеркивает, что вопрос определения справедливости или несправедливости часто является вопросом интуиции и чувства. Делая это заявление, мы тем самым соглашаемся с мнением исследователей эмоций о том, что «открытость чувствам является полезным и даже необходимым дополнением к рациональности и эффективному социальному мышлению» (Damasio, 19).94)» (Форгас, 2000, с. 1). В настоящем спецвыпуске мы сосредоточим внимание на той роли, которую чувства играют в социальной психологии справедливости. Чувства можно назвать феноменологическими состояниями, имеющими аффективное или эмпирическое измерение, которое отражается в терминах эмоций, которые испытывают люди (например, гнев, печаль, радость и т. д.; см. Watson, 2000).

Таким образом, в эмпирических исследованиях справедливости, по-видимому, игнорируется одна специфическая психология — роль чувств. Это наблюдение не ново, о чем свидетельствует быстро растущее число цитат исследователей справедливости, подчеркивающих важность эмоций. Например, что касается статуса эмоций в исследованиях справедливости, Вайс и др. . (1999) утверждают, что «относительное отсутствие эмпирических исследований, оценивающих эмоциональные реакции на условия несправедливости, является серьезным упущением». (стр. 786), тогда как Бис и Трипп (2002) отмечают; «чтобы понять справедливость в организациях, нужно понять события, которые вызывают чувство несправедливости — эмоции несправедливости» (стр. 204–205). Более того, что касается роли, которую играют эмоции, Barclay et al. (2005, стр. 629) совсем недавно заметил, что, «хотя предыдущие теории справедливости и исследования предполагали, что эмоции являются частью взаимосвязи между переживанием несправедливости и тенденцией к ответным мерам… небольшое эмпирическое исследование изучало посредническую роль эмоций ».

Хотя опасения этих исследователей, по-видимому, указывают на то, что все больше и больше внимания будет уделяться эмоциональной основе справедливости, разочаровывает тот факт, что эта тема занимает центральное место в теоретических объяснениях справедливости, но что в настоящее время все еще мало предпринимаются попытки перевести концептуальное мышление исследователей о справедливости и эмоциях в практику научных исследований. Как мы уже упоминали, кажется оправданным более пристальное внимание к взаимосвязи между эмоциями и справедливостью, особенно если кратко взглянуть на историю человеческой справедливости и морали.

Такие философы, как Аристотель и Юм, уже подчеркивали ту роль, которую эмоции играют в воздействии на обдуманное рассмотрение вопросов справедливости и морали в нашем социальном окружении (например, Hume, 1739/1992; Lyons, 1999). Эти философские идеи следует рассматривать в перспективе дебатов о том, имеют ли справедливость и мораль рациональную или более интуитивную основу (например, Haidt, 2001; Kant, 1959). В те дни рационалисты полагали, что наша способность когнитивно обдумывать социальную информацию отличает нас от других видов и делает нас выше, в том числе и в моральном плане. В этом процессе эмоции иногда рассматривались как оказывающие нежелательное влияние на наши познания и образ мыслей о морали и справедливости. Тем не менее, дискуссия о ценностной роли эмоций продолжалась и возобновилась в 20 веке, когда Адамс (1965), исследователь менеджмента, представил теорию справедливости. В этой теории прямо признавалось, что люди могут чувствовать гнев и негодование, когда их награждают несправедливым и невыгодным образом. Примерно в то же время социолог Хоманс (1961) также обсуждал вопрос о распределении результатов и вознаграждений и подчеркивал роль гнева и вины. Несмотря на эти ссылки на эмоциональные влияния, большинство исследований справедливости (которые были очень взволнованы работой Адамса) по-прежнему были сосредоточены на установочных и поведенческих реакциях. В 19В 80-х и 1990-х годах работа Биса (1987) показала, что чувство несправедливости заставляло людей испытывать сильные эмоциональные состояния, от которых было нелегко избавиться, что Фолгер и Кропанцано (1998) называли моральным возмущением.

Таким образом, в настоящем специальном выпуске мы сосредоточим внимание на роли переживания эмоций в вопросах социальной справедливости. Спешим, однако, добавить, что наше продвижение более эмоционального взгляда на вопросы справедливости не означает, что познание не играет роли. На самом деле, в социальной психологии имеется множество данных, демонстрирующих, что как познание, так и аффект часто взаимодействуют при прогнозировании человеческого поведения (Forgas, 2000) и суждений о справедливости (Van den Bos, 2003). Кроме того, эволюционная психология рассматривает оба психологических компонента как взаимосвязанные, на что указывает их идея о том, что эмоции являются важным компонентом нашей когнитивной архитектуры, ответственным за направление и руководство нашими действиями (Cosmides & Tooby, 19).92). Таким образом, мы не собираемся утверждать, что познание не играет роли. Напротив, мы думаем, что необходимы более ориентированные на процесс исследования, чтобы лучше понять, как люди формируют суждения о справедливости (Van den Bos & Lind, 2002), и поэтому мы приветствовали бы специальный выпуск, посвященный социально-когнитивным аспектам справедливости. также судебные процессы. При этом мы также считаем важным одновременно подчеркнуть несколько причин, по которым также необходим фокус на эмоциях и чувствах.

Во-первых, поскольку многие исследования в области правосудия уделяли (и до сих пор уделяют) сильное внимание поведенческим последствиям (например, Brockner & Wiesenfeld, 1996), логически следует включить внимание к эмоциям. То есть предварительное исследование справедливости показало, что негативные эмоции провоцируют такие действия, как протест, месть, прогулы и текучесть кадров (Bies & Tripp, 2002; Griffin, O’Leary-Kelly, & Collins, 1998; Skarlicki & Folger, 1997). Это влияние эмоций на поведение также было сформулировано в теории аффективных событий (Weiss & Cropanzano, 19).96), в котором утверждается, что эмоции могут влиять на поведение прямо (действия, обусловленные аффектами) или косвенно (действия, обусловленные суждением). Кроме того, эмоции представляют собой оценочные состояния, хотя они связаны с каким-либо объектом, человеком или событием относительно короткой продолжительности (Frijda, 1993; Larsen, и др. ).
2002), они имеют последствия для действий и поведения людей, называемые тенденциями действия (Изард, 1993). Таким образом, эмоции вызываются внешними ситуациями и субъективно переживаются, что позволяет людям определить, имеет ли эмоция положительную или отрицательную валентность, насколько она интенсивна (Russell, 19).80), и какую дискретную форму принимает эмоция (например, гнев или вина; Lerner & Keltner, 2000). Как только валентность, интенсивность и форма дискретной эмоции проясняются, переживание связывается с человеком или ситуацией, которая побуждает к действиям (Frijda, 1993).

Во-вторых, как уже говорилось, справедливость — это не только суждение, но также может представлять собой интуицию или чувство. Действительно, часто суждения людей о том, справедливо ли решение или обращение, вытекают из того, как они относятся к рассматриваемому социальному случаю; то есть они, по-видимому, сначала испытывают справедливость, а затем принимают решение о ней (см. также Haidt, 2001, аналогичную линию рассуждений в отношении вопроса морали). В том же духе Chebat и Slusarczyk (2005, стр. 665) недавно отметили, что «люди не вычисляют справедливость. Они скорее испытывают эмоции, связанные со справедливостью, и реагируют на свои эмоции». Таким образом, вслед за этими авторами мы считаем, что выявление роли эмоций в правосудии может помочь нам выявить субъективный и интуитивный характер суждений о справедливости в целом и в конкретных ситуациях. Фактически, случаи несправедливости могут сначала активировать своего рода «эмоциональное обдумывание», прежде чем суждения, решения и действия обретут форму.

В-третьих, как указывалось ранее, отдельные эмоции, такие как гнев и разочарование, вызываются людьми, ситуациями и другими социальными событиями. Выявление этих дискретных эмоций означает, что они помогают нам оценить ситуацию. Действительно, Лернер, Смолл и Левенштейн (2004, стр. 337) отмечают, что дискретные эмоции вызывают определенные оценки, которые формируют «имплицитную линзу для интерпретации последующих ситуаций». Таким образом, социальные ситуации и события приобретают смысл посредством этого процесса оценки. В результате, в зависимости от конкретной вызванной эмоции, ситуации могут рассматриваться как более или менее несправедливые. До настоящего времени не уделялось большого внимания влиянию эмоций на процесс судебного решения (о некоторых исключениях из этого утверждения см., например, De Cremer, 2006; Sinclair & Mark, 19).91, 1992; Ван ден Бос, 2003). Микула и др. (1998, стр. 771) также отмечается, что «несправедливость или несправедливость редко прямо упоминаются теоретиками оценки, в то время как Эллсуорт и Шерер (2003) совсем недавно отметили, что важное социальное измерение, которое может вызывать дискретные эмоции, включает оценку справедливости или беспристрастность. С этой точки зрения эти авторы предполагают, что справедливость сама по себе может служить оценочным стандартом или оценкой, которая может формировать эмоциональные реакции с точки зрения формы, валентности и интенсивности. Очевидно, что необходимо учитывать роль дискретных эмоций в психологии справедливости.

Кажется очевидным, что исследователи справедливости должны взять на себя ответственность за включение эмоциональных выражений чувств людей (неявных, явных, как зависимую или независимую переменную и т. д.) в свои эмпирические предприятия, чтобы еще больше уточнить и углубить наше понимание явления. которую мы называем социальной справедливостью. В настоящем специальном выпуске мы собрали серию статей, посвященных взаимосвязи между чувствами и справедливостью в различных социальных условиях. Все эти авторы рассматривают соответствующие исследования, в которых основное внимание уделяется эмоциональной основе справедливости и возможным последствиям этих отношений. Интересно, что хотя наши авторы подходят к этой теме с разных точек зрения (социальная психология, менеджмент, экономика, мораль и философия), они приходят к весьма схожим выводам, а именно к тому, что справедливость и эмоции следует рассматривать как тесно связанные.

Первая статья Триппа, Биса и Акино посвящена тому, как эмоции играют роль в определении действий в результате несправедливости на рабочем месте. По мнению этих авторов, акты несправедливости также можно исправить положительным образом (т. е. связанными с вопросами примирения и прощения), а не отрицательными способами, такими как месть. Кроме того, эта статья дает четкое представление о том, как менеджеры должны реагировать на несправедливость и, возможно, акты мести, совершенные на рабочем месте.

Во второй статье ван Виндена обсуждаются недавние исследования в области экономики, посвященные роли эмоций во взаимозависимых переговорных ситуациях. При этом автор рассматривает результаты экспериментов по игре «власть брать» и фокусируется на том, как экономисты определяют справедливость и как к ней подходят, а также какие эмоции (например, стыд, вина) играют роль в переговорах. В этой статье также содержится полезная информация о том, как экономисты смотрели на эмоции в прошлом и как, по-видимому, меняется их нынешняя точка зрения (тем самым способствуя полезному сотрудничеству между психологией и экономикой; см. также De Cremer 9).0091 и др. ., 2006).

Третья статья Стаутена, Де Кремера и Ван Дейка посвящена эмоциональным и карательным последствиям нарушений правил координации в симметричных дилеммах общественного блага. В документе отмечается, что исследования, изучающие эмоциональные и карательные реакции на нарушение правила равенства со стороны другого члена группы, показывают, что равенство действительно связано с личными ценностями людей и тем, что они считают справедливым. Далее в документе говорится, что нарушение правила равенства приводит к эмоциональным реакциям, и эти эмоциональные переживания побуждают к дальнейшим карательным действиям. Кроме того, авторы описывают различные реакции на нарушение равенства в зависимости от трех характеристик: (1) мотивы использования равенства, (2) атрибуции для объяснения нарушения и (3) честность данного объяснения.

В четвертой статье Опотоу и Макклелланда ненависть обсуждается с различных аналитических и научных точек зрения, включая психоаналитическую, социально-психологическую литературу и литературу по уголовному правосудию. Следуя этим точкам зрения, статья предлагает теорию ненависти, которая является междисциплинарной и охватывает уровни анализа. Их теоретическое развитие сильно влияет на то, как мы можем расширить наши представления о ненависти и как нам следует изучать ненависть.

Пятая статья Хайдта и Грэма фокусируется на возможности того, что «мораль противостоит справедливости», и предполагает, что у консерваторов может быть моральная интуиция, которую либералы могут не признавать. В частности, авторы отмечают, что исследователи в области моральной психологии и социальной справедливости согласились с тем, что мораль касается вопросов вреда, прав и справедливости. В результате такой концептуализации морали консервативная оппозиция программам социальной справедливости оказалась аморальной и была объяснена как продукт различных неморальных процессов. Однако Хайдт и Грэм утверждают, что сфера морали обычно намного шире, охватывая гораздо больше аспектов социальной жизни и оценивая традиционные институты так же или даже больше, чем индивидуальные свободы. Далее авторы представляют теоретические и эмпирические доводы в пользу того, что на самом деле существует пять психологических систем, лежащих в основе многих мировых моральных кодексов. Пять основ — это психологическая подготовка к заботе и эмоциональному реагированию на вред, взаимность (включая справедливость, честность и права), внутренняя группа, иерархия и чистота. Согласно Хайдту и Грэму, политические либералы имеют моральную интуицию, основанную в первую очередь на первых двух основаниях, и поэтому неправильно понимают моральные мотивы политических консерваторов, которые обычно полагаются на все пять оснований.

В совокупности пять статей, включенных в этот специальный выпуск о справедливости и чувствах, представляют собой разные точки зрения и очень разные точки зрения. Мы надеемся, что этим специальным выпуском мы внесем свой вклад в то, что, помимо более ориентированных на процесс исследований, является важным предметом будущих исследований социальной справедливости, а именно в изучение справедливости и чувств.

• Адамс Дж. С. (1965) Неравенство в социальном обмене. В: Берковиц Л. (редактор), Успехи экспериментальной социальной психологии, Vol. 2. Academic Press, Нью-Йорк, стр. 267–29.9

  Google Scholar

• Барклай Л.Дж., Скарлицки Д.П., Пью С.Д. (2005) Изучение роли эмоций в восприятии несправедливости и мести. Дж. Заявл. Психол. 90:629–643

  Статья
  пабмед

  Google Scholar

• Бис Р. Дж. (1987) Затруднительное положение несправедливости: управление моральным возмущением. В: Каммингс Л.Л., Став Б.М. (ред.), Исследование организационного поведения, Том. 9. JAI Press, Гринвич, Коннектикут, стр. 289–319

  Google Scholar

• Бис Р. Дж., Моаг Дж. С. (1986) Интерактивная справедливость: коммуникативные критерии справедливости. В: Левицки Л. Р., Базерман М., Шеппард Б. (ред.), Исследование переговоров в организациях, Vol. 1. JAI Press, Гринвич, Коннектикут, стр. 43–55

  .
  Google Scholar

• Бис Р. Дж., Трипп Т. М. (2002) «Приливы, открытые раны»: несправедливость и тирания своих эмоций. В: Штайнер Д. Д., Скарлицки Д. П., Гиллиланд С. В. (ред.), Новые перспективы управления организационной справедливостью. Издательство Information Age Publishing, Гринвич, Коннектикут, стр. 203–221

  Google Scholar

• Брокнер Дж., Визенфельд Б.М. (1996) Интегративная основа для объяснения реакций на решения: интерактивные эффекты результатов и процедур. Психол. Бык. 120:189–208

  Статья
  пабмед

  Google Scholar

• Чебат Ж.-К., Слюсарчик В. (2005) Как эмоции опосредуют влияние воспринимаемой справедливости на лояльность в ситуациях восстановления службы: эмпирическое исследование. Дж. Автобус. Рез. 58: 664–673

  Артикул

  Google Scholar

• Космидес Л., Туби Дж. (1992) Когнитивные адаптации для социального обмена. В Баркоу Дж. Х., Космидес Л., Туби Дж. (ред.), Адаптированный разум: эволюционная психология и формирование культуры. Oxford University Press, Нью-Йорк, стр. 163–228

  .
  Google Scholar

• Дамасио А. Р. (1994) Ошибка Декарта. Гроссет/Патнэм, Нью-Йорк

  Google Scholar

• Де Кремер Д. (2006) Влияние дискретных эмоций и процедурной справедливости на самооценку: роль уверенности в сравнении с эмоциями, связанными с неуверенностью. Неопубликованная рукопись, Тилбургский университет, Нидерланды

  Google Scholar

• Де Кремер Д., Тайлер Т. Р. (2005) Управление групповым поведением: взаимодействие между процедурной справедливостью, чувством собственного достоинства и сотрудничеством. В: Занна М. (редактор), Успехи экспериментальной социальной психологии, Vol. 37. Academic Press, Нью-Йорк, стр. 151–218 9.0015

  Google Scholar

• Де Кремер Д. , Зеленберг М., Мурниган. JK (2006) Социальная психология и экономика. Лоуренс Эрлбаум, Махва, Нью-Джерси

  Google Scholar

• Эллсуорт П. К., Шерер К. Р. (2003) Процессы оценки эмоций. В: Дэвидсон Р. Дж., Шерер К. Р., Голдсмит Х. Х. (ред.), Справочник по аффективным наукам. Oxford University Press, Нью-Йорк, стр. 572–59.5

  Google Scholar

• Финкель Н. Дж. (2001) Нечестно! Типология несправедливости здравого смысла. Американская психологическая ассоциация, Вашингтон, округ Колумбия

  Google Scholar

• Фолгер Р. (1984) Предисловие. В: Фолгер Р. (редактор), Чувство несправедливости: социально-психологические перспективы. Пленум, Нью-Йорк, стр. ix-x

  Google Scholar

• Фолгер Р., Кропанцано Р. (1998) Организационная справедливость и управление человеческими ресурсами. Sage Publications, Inc, Таузенд-Оукс, Калифорния

  Google Scholar

• Форгас Дж. П. (2000) Чувство и мышление: роль аффекта и социального познания. Издательство Кембриджского университета, Кембридж, Великобритания

  Google Scholar

• Фрида Н. (1993) Настроения, эмоциональные эпизоды и эмоции. В: Льюис М., Хэвиленд И.М. (ред.), Справочник по эмоциям. Guilford Press, Нью-Йорк, стр. 381–403

  Google Scholar

• Гринберг Дж., Колкитт Дж. А. (2005) Справочник по организационной справедливости. Lawrence Erlbaum Associates, Махва, Нью-Джерси

  Google Scholar

• Гриффин Р. В., О’ Лири-Келли А., Коллинз Дж. М. (1998) Дисфункциональное поведение в организациях: насильственное и девиантное поведение: Часть A. JAI Press, Stamford

  Google Scholar

• Хайдт Дж. (2001) Эмоциональная собака и ее рациональный хвост: социальный интуитивистский подход к моральному суждению. Психол. Бык. 108:814–834

  Google Scholar

• Хоманс Г. К. (1961) Социальное поведение: его элементарные формы. Харкорт, Брейс и Уорлд, Нью-Йорк

  Google Scholar

• Хьюм Д. (1739/1992). Трактат о человеческой природе , Buffalo, Prometheus Books

• Izard C.E. (1993) Четыре системы активации эмоций: когнитивные и некогнитивные процессы. Психол. 100:68–90

  Статья
  пабмед

  Google Scholar

• Кант, И. (1959). Основы метафизики морали (Л. В. Бек, перевод), Индианаполис, Индиана: Bobbs-Me

• Ларсен Р. Дж., Динер Э., Лукас Р. Э. (2002) Эмоции: модели, меры и индивидуальные различия. В: Лорд Р.Г., Климоски Р.Дж., Канфер Р. (ред.), Эмоции на рабочем месте. Джосси-Басс, Сан-Франциско, стр. 64–106

  Google Scholar

• Лернер М. Дж. (2003). Мотив справедливости: где его нашли социальные психологи, как они его потеряли и почему они могут не найти его снова. Перс. соц. Психол. Ред. 7:388–399

  Статья

  Google Scholar

• Лернер Дж. С., Кельтнер Д. (2000) За пределами валентности: к модели влияния конкретных эмоций на суждения и выбор. Познание и эмоции, 14: 473–49.3

  Артикул

  Google Scholar

• Лернер Дж. С., Смолл Д. А., Лёвенштейн Г. (2004) Струны сердца и струны кошелька: эффекты переноса эмоций и экономических решений. Психол. науч. 15:337–341

  Статья
  пабмед

  Google Scholar

• Лайонс В. (1999) Философия познания и эмоций. В: Далглиш Т., Пвер М.Дж. (ред.), Справочник по познанию и эмоциям. John Wiley and Sons, Чичестер, стр. 21–44

  Глава

  Google Scholar

• Микула Г., Шерер К.Р., Атенштадт У. (1998) Роль несправедливости в возникновении дифференциальных эмоциональных реакций. Перс. соц. Психол. Бык. 24:769–783

  Статья

  Google Scholar

• Миллер Д. (1999) Принципы социальной справедливости. Издательство Кембриджского университета, Кембридж, Массачусетс

  Google Scholar

• Монтада Л. (2003) Справедливость, равноправие и честность в человеческих отношениях. В: Миллон Т., Лернер М.Дж., Вайнер И.Б. (ред.), Справочник по психологии: личность и социальная психология, Vol. 5. John Wiley & Sons, Нью-Джерси, стр. 537–568

  .
  Google Scholar

• Ролз Дж. (1971) Теория справедливости. Издательство Гарвардского университета, Кембридж, Массачусетс

  Google Scholar

• Синклер Р. К., Марк М. М. (1991) Настроение и поддержка принципов эгалитарной макросправедливости в сравнении с принципами микросправедливости, основанными на справедливости. Перс. соц. Психол. Бык. 17:369–375

  Статья

  Google Scholar

• Рассел Дж. А. (1980) Циркумплексная модель аффекта. Дж. Перс. соц психол. 39:1161–1178

  Статья

  Google Scholar

• Синклер Р. К., Марк, М. М. (1992) Влияние состояния настроения на суждения и действия: влияние на убеждение, категоризацию, социальную справедливость, восприятие человека и точность суждений. В: Мартин Л., Тессер А. (ред.), Построение социальных суждений. Эрлбаум, Хиллсдейл, Нью-Джерси, стр. 165–193

  Google Scholar

• Скарлицки Д. П., Фолгер Р. (1997) Возмездие на рабочем месте: роль распределительной, процессуальной и интерактивной справедливости. Дж. Заявл. Психол. 82: 434–443

  Артикул

  Google Scholar

• Тибо Дж., Уокер Л. (1975) Процессуальное правосудие: психологический анализ. Эрлбаум, Хиллсдейл, Нью-Джерси

  Google Scholar

• Тайлер Т. Р., Смит Х. Дж. (1998) Социальная справедливость и социальные движения. В: Gilbert D.T., Fiske S.T., et al. (ред.), Справочник по социальной психологии, 4-е изд., Vol. 2, McGraw-Hill, New York, NY, стр. 595–629

  Google Scholar

• Ван ден Бос К. (2001). Фундаментальные исследования с помощью лабораторных экспериментов необходимы для лучшего понимания организационной справедливости. Дж. Вокат. Поведение 58:254–259

  Статья

  Google Scholar

• Ван ден Бос К. (2003) О субъективном качестве социальной справедливости: роль аффекта как информации в психологии суждений о справедливости. Дж. Перс. соц. Психол. 85: 482–498

  Артикул
  пабмед

  Google Scholar

• Ван ден Бос К., Линд Э. А. (2002) Управление неопределенностью посредством суждений о справедливости. В: Zanna MP (ed), Успехи в экспериментальной социальной психологии, Vol. 34. Academic Press, Inc., Сан-Диего, Калифорния, стр. 1–60

  .
  Google Scholar

• Уотсон Д. (2000) Настроение и темперамент. Гилфорд Пресс, Нью-Йорк

  Google Scholar

• Weiss H.M., Cropanzano R. (1996) Аффективный подход к удовлетворению работой. В: Staw BM, Cummings L.L. (Eds), Research in Organizational Behavior, Vol. 18. JAI Press, Гринвич, Коннектикут, стр. 1–47

  .
  Google Scholar

• Weiss H.M., Suckow K., Cropanzano R. (1999). Влияние условий справедливости на дискретные эмоции. Дж. Заявл. Психол.