Психология чувства и эмоции: Об эмоциях и чувствах

Что такое алекситимия и как понимать свои чувства

Алекситимия — это не психиатрический диагноз, так называют состояние, при котором человек не способен описать и понять свои чувства и эмоции. Она приводит не только к проблемам в межличностных отношениях, но и может стать причиной психосоматических болезней. Мы поговорили с людьми, живущими с алекситимией, и узнали у экспертов, как с ней бороться.

«Это как не чувствовать вкуса и запаха»

Татьяна, 21 год

У меня шизоаффективное расстройство, обсессивно-компульсивное расстройство и синдром Аспергера — первые признаки были в подростковом возрасте, диагнозы поставили несколько лет назад. В детстве я впервые я поняла, что мне сложно определять эмоции и чувства. Я могла плакать и не осознавала из‑за чего. Из‑за боли или из‑за того, что мне грустно.

Когда я понимаю, что что‑то чувствую, я стараюсь обращать внимание на ощущения в теле. Если появляется тяжесть в груди, скорее всего, это отрицательные эмоции — грусть, печаль, обида. Если в теле и конечностях чувствуется тепло, то наверняка положительные.

Долгое время я не понимала, что такое влюбленность и симпатия и могу ли я их испытывать. От других чувств я смогла их отличить, когда встретила своего молодого человека в восемнадцать лет. Это совершенно другой уровень чувств, который я ощущала физически: сердце билось чаще, когда я думала о нем, мне хотелось быть рядом с ним, при разговоре становилось жарко, потели ладони, в голове было ощущение опьянения. И как‑то так я поняла, что это что‑то новое и что я могу кого‑то любить.

Страх тоже проявляется больше физически: не хватает воздуха, болит голова, сильный шум в ушах, спазм в кишечнике, скованность мышц, холод в теле, дрожь. Похоже на начало простуды — я бы сказала так, чтобы было более понятно.

Самое сложное для меня — говорить близким, что я чувствую, если они меня об этом спрашивают или ждут в разговоре, что я скажу что‑то об эмоциях. Я просто ощущаю, что не нахожу слов для этого, их как бы нет, и я не знаю, что сказать. В такие моменты люди думают, что я ничего не чувствую, и мое молчание ставит их в тупик.

Иногда родные злятся — видимо, ждут эмоциональной отдачи в процессе разговора, а я часто не знаю, что сделать, какую эмоцию показать, выдавить из себя. Но я думаю, что они злятся не специально. Как‑то говорили с мамой про дальнейшее обучение, я объяснила, где и на кого хочу учиться, на что она ответила, что я говорю без интереса и эмоций, словно мне все равно.

Ты будто лишен возможности прочувствовать эмоции по полной. Их словно нет, и ты не знаешь, какие они, потому что злость и радость чувствуются одинаково пресно. Для меня это как жить с постоянным насморком и не ощущать вкуса и запаха.

Родителям я не говорила об алекситимии и синдроме Аспергера. Они старой закалки, все люди с аутизмом для них — не умеющие говорить и содержащиеся в интернатах. Также мы не очень близки, и я даже не знаю, как мягко рассказать про свои состояния. Я пробовала объяснить маме мое ментальное расстройство, но для нее это «ты не можешь держать себя в руках», так что все мои рассказы и показанные статьи на эту тему бесполезны. У меня есть инвалидность по физическому здоровью — родители относятся ко мне так, как к людям с инвалидностью в России: считают слабой и неспособной работать. Они в курсе, что я психически нездорова, но если сказать им еще и о проблемах с эмоциями и синдроме Аспергера, они будут относиться ко мне с еще большей жалостью и мыслью, что я не такая, как нормальные дети, и что это их наказание от Бога. А вот мой молодой человек в курсе моих проблем, и после того, как он узнал о них, мы стали лучше понимать друг друга.

Я прохожу курс психотерапии, и мне очень тяжело говорить о том, что я чувствую, о своих эмоциях. Но чем больше проходит времени, тем больше я учусь описывать свои эмоции в образах. Например, грусть — темная и пасмурная туча. Это странный опыт, но мне нравится.

«Меня считали черствым и нелюдимым человеком»

Уайт, 35 лет

У меня биполярное расстройство второго типа. В настоящее время я в ремиссии и продолжаю медикаментозное лечение. Я давно чувствовал, что мне трудно описывать эмоции и чувства, но впервые осознал это около десяти лет назад. Тогда мы часто в компании играли в словесные игры, и мне несколько раз доставались вопросы формата «что ты чувствуешь по отношению к… (человеку, явлению, событию и так далее)?» Такие вопросы ввергали меня в ступор, и при этом я замечал, что у других людей нет проблем с ответами. Пытался понять, как они так быстро находят слова, какое‑то время даже подозревал, что они придумывают их на ходу. Уже позже случайно наткнулся в интернете на статью об алекситимии и опознал знакомые симптомы.

В моем случае алекситимия не влияет на творчество и профессиональные задачи: люблю художественную литературу, построенную на проблематике человеческих взаимоотношений, иногда сам пишу прозу, стихи, песни. От лица лирического героя чувства формулировать проще, к тому же это тренировка вербализации.

А вот в личной жизни и общении с друзьями алекситимия приводит к проблемам: близкие часто замечали, что у меня трудности с выражением эмоций — раньше в основном злились и занимали позицию «почему нельзя сразу сказать нормально». Меня долго считали черствым и нелюдимым человеком, потому что я не понимал, как выражать различного рода сопереживания. Несколько раз ссорились с моей девушкой почти до разрыва, потому что моя реакция была «неправильной»: не соответствовала ситуации и некорректно отображала мои собственные эмоции.

После того как я начал предупреждать о моей проблеме, конфликтов стало меньше, с близкими мы стали больше разговаривать о чувствах.

Еще у меня бывают проблемы с принятием решений из‑за невозможности понять, какое чувство руководит мнением, но это скорее хорошо: приходится учиться смотреть на вещи с позиции рацио, фиксируя плюсы и минусы, вместо того чтобы поддаваться эмоциям.

«Мои ощущения — загадка для меня самого»

Антон, 30 лет

До недавнего времени я не знал о такой проблеме, как алекситимия, но замечать, что не понимаю свои эмоции и чувства, начал в юности. Не мог понять, как надо реагировать на действия одноклассников и друзей — когда надо смеяться, злиться и расстраиваться. До сих пор не отличаю шутку от оскорбления, если оно не явное. Например, могу обидеться до слез, если мне скажут «дурачок» по-дружески, и засмеяться, услышав в свой адрес мат.

Пытаясь социализироваться, я повторял за другими людьми, но это выглядело неуклюже, я не улавливал нормы. Меня травили в школе, а я не знал, как реагировать: на оскорбления молчал, а за легкую иронию мог полезть в драку, потом стыдился и извинялся.

Когда начал работать, не мог прижиться в коллективе, потому что не считывал чужое отношение ко мне и, соответственно, не знал, как мне относиться к людям. Многие говорили, что я веду себя высокомерно, что меня удивляло и расстраивало, ведь я просто все время молчал. Моя нелюдимость приводит к тому, что, несмотря на высокие профессиональные показатели, карьерный рост и руководящая должность мне не светят. В гуманитарной сфере, которой я занимаюсь, крайне важны взаимоотношения с людьми, умение понимать и считывать эмоции других, особенно если хочешь управлять коллективом.

С друзьями и близкими людьми отношения не складываются по той же причине — взаимное непонимание, которое даже сильная романтическая или дружеская привязанность не смогли побороть. Разницу в направлении этих привязанностей я ощущал только по наличию сексуального желания, которое проявляется стандартным человеческим образом. Однако его отсутствие не останавливало от необдуманных поступков: я признавался в романтической любви подругам и даже друзьям, хотя и не думал о сексуальных отношениях с ними, меня просто тянуло к ним и в их присутствии становилось физически тепло и комфортно. Люди, мягко говоря, удивлялись в ответ на мое предложение встречаться, а парни выражали неприязнь. Со многими замечательными людьми отношения были испорчены раз и навсегда, даже извинения не помогали вернуть дружбу.

И после разрыва отношений я не понимал, что испытываю, — то грустил, то радовался, и это сводило с ума. Когда бывшая девушка съехала от меня, у меня в пустой квартире часто захватывало дыхание, пульс учащался, особенно когда вспоминал наш быт. Причины непонятны, потому что обижаться и злиться не на что, ведь расстались мы по моей инициативе. А как‑то друг выложил фотографию с вечеринки, и у меня внутри все закипело, дыхание тоже перехватило (кажется, это моя стандартная реакция на что угодно), но я не понимал, что внутри меня происходит. Я позвонил ему и спросил, почему он туда пошел, что звучало очень глупо, — он не понял этого вопроса, а я уже не понимал, почему его задаю, да еще срывающимся голосом. Мои друзья знают, что я не любитель вечеринок в принципе, и я это знаю про себя, поэтому в уме не держал никаких претензий, но какие‑то эмоции захлестывали, судя по физическим проявлениям. Я бы назвал их бессодержательными, фантомными.

Попытка объяснить людям, что у меня проблемы с эмоциями, не помогает: даже самые близкие уверены, что это блажь и я просто не хочу себя контролировать и «стараться понять других».

Когда я впервые обратился к психиатру, он сказал что проблемы с эмоциями — это невроз. Я долго лечился разными препаратами, но ситуация не становилась лучше, до сих пор мои ощущения — загадка для меня самого. Психотерапия слабо, но помогает: врач научил определять, чем чувства отличаются от эмоций, но распознавать их все так же трудно. Я усвоил, что эмоция — это маленькое кратковременное острое ощущение, будто вспышка, молния, ни о чем подумать не успеваешь. А чувство — это длительное состояние, сопровождаемое кучей мыслей. Например, я ударился об стул и закричал, руки сжались, инстинктивно в ответ ударил по стулу — значит возникла эмоция злость. Но был у меня коллега на бывшей работе, который меня подставил, и если мы выходили в одну смену, то я чувствовал напряжение в мышцах, учащенное сердцебиение и часто думал о том, как же он может быть таким паршивым человеком.

Сложнее всего для меня рассказать врачам, что я испытываю: какие бы слова я ни подбирал, все кажется враньем или фантазией. Это касается и психических, и физических ощущений. Стоит зайти в кабинет гастроэнтеролога или терапевта и начать жаловаться, как я прислушиваюсь к себе повнимательнее и начинаю думать, что ощущения мне привиделись. С психотерапевтом и психиатром то же самое: кажется, что я на самом деле здоровый фантазер, ведь я не могу донести, как именно себя ощущаю, а специалисты не телепаты и не могут понять.

«Я не могу облечь чувства в человеческий язык»

Кристина, 28 лет

Я ходила к психологу с проблемами пограничного расстройства и депрессии, однажды он попросил меня описать себя, и я почувствовала замешательство, потому что не знаю, кто я. Сказала ему, что состою из слоев: снаружи вежливая оболочка, под ней злой гопник, а под ним добрая душа, которая всех спасает, и именно ее защищает гопник. Дальше снова что‑то темное, что я не понимаю и боюсь анализировать, и так до бесконечности. Позже эти слои вышли в некие субличности, и их эмоции воспринимались как чужие, которые я не могу понять или контролировать. Я дала им имена, и они говорят в голове, словно отдельные части меня: добрая, агрессивная, чрезмерно эмоциональная, моя обычная.

У меня получается описывать свои ощущения с помощью таблицы чувств, нам на парах по психотерапии (я училась на врача) предлагали ей пользоваться, чтобы рассказать окружающим о своих ощущениях. Но иногда я испытываю вещи, которых нет в этой таблице или нет названия этим чувствам.

Эмпатия у меня развитая, я легко понимаю окружающих, но внутри меня либо смесь [чувств], либо вообще ничего. Это не отражается на моем хобби: я рисую нужные эмоции своим героям, иногда рисунок помогает мне разобраться в том, что я чувствую, либо это начинают понимать окружающие — порой ужасаются. Из‑за алекситимии я мало общаюсь с людьми, потому что не могу ответить нужными им эмоциональными реакциями.

Например, если человек повысил на меня голос, я могу заплакать, даже если мне просто показалось, что на меня давят, или слишком впадаю в ярость и кричу. Не бывает какой‑то средней реакции на давление. Если жалеют — реву.

Сложнее всего, сказать тем, кто ждет от меня тепла, что я испытываю это тепло, но не показываю, потому что не умею. Это ощущение размазанное, его невозможно конкретизировать в словах. Также не получается сказать людям, чем конкретно меня обидели, потому что слова застревают или я не могу облечь чувства в человеческий язык. Сложно быть запертой и не понимать, что я на самом деле чувствую. Я чаще игнорирую свои ощущения, чем отслеживаю.

Алекситимия часто приводит к психосоматическим проявлениям: когда нервничаю, поднимается температура до 37–37,5 градусов, возникают боли в животе, сердце, голове, ноют зубы, начинается аллергия (чешусь, покрываюсь сыпью), проблемы с дыханием (не могу сделать вдох или не чувствую кислорода в воздухе), может болеть вообще все что угодно, независимо от отсутствия физической патологии.

Почему возникает алекситимия и как с ней справляться?

Алекситимия больше всего характерна для расстройств аутистического спектра, но может сопровождать любое психическое расстройство (депрессию, расстройства личности и т. п.). Она связана с механизмом формирования и поддержания психосоматического симптома, но не единственная причина его возникновения. Клиенты с алекситимией, как правило, в первую очередь обращаются с физическим дискомфортом к соматическим врачам.

По результатам некоторых исследований, сложности с выражением эмоций чаще встречаются у мужчин, чем у женщин, у людей другой гендерной идентичности алекситимия практически не изучена. Однако качество большинства исследований алекситимии достаточно низкое.

Точные причины возникновения такого состояния на данный момент не выявлены. Есть данные о том, что в возникновении алекситимии задействованы зеркальные нейроны, вовлечены такие структуры, как миндалина, инсула и мозжечок. Нарушение дофаминергического метаболизма в этих структурах связано с проявлениями алекситимии.

Тем не менее значительную роль в развитии сложностей с пониманием своих эмоций играет окружающая среда: видит ли ребенок выражение эмоций, слышит ли их названия, рассказывают ли ему о том, что такое эмоции, как они проявляются.

Алекситимия может приводить к сложностям в построении или поддержании межличностных взаимоотношений — в этих случаях я бы рекомендовала обращаться к специалисту. Если вы замечаете, что вам сложно во взаимодействии с людьми, возникает ощущение что никто не понимает ваших целей, мотивов и вам зачастую сложно понять людей, когда они говорят о своих эмоциях, — вы можете самостоятельно изучить материалы об эмоциях, постепенно учиться замечать их у себя и других людей, наблюдать за ними и выражать.

Сама по себе эта проблема не предполагает медикаментозного лечения. С алекситимией работает психотерапевт в начале любой психотерапии, так как специалисту важно понимать, что чувствует клиент в проблемных ситуациях.

Близкие могут помогать человеку, говоря о своих эмоциях и тем самым показывая опыт их проживания, а также спрашивая о переживаниях человека, обращая тем самым его внимание на эмоциональную сферу.

Алекситимия действительно часто встречается среди моих клиентов и значительно затрудняет взаимодействие на первых встречах. В начале работы специалист собирает информацию о том, что происходит с клиентом (о его поведении, мышлении, эмоциях), конечно же, алекситимия препятствует этому процессу. В таких случаях, мы несколько встреч посвящаем тому, чтобы клиент узнал, какие эмоции бывают, как они проявляются, как они ощущаются, научился замечать их у себя, называть, наблюдать за ними. Самый сложный для меня случай алекситимии у клиента потребовал восемь встреч работы именно над идентификацией, наблюдением, описанием и выражением эмоций.

Как алекситимия влияет на физическое здоровье?

Алекситимия может приводить к возникновению психосоматических симптомов — боли, сдавливания, распирания, покалывания и других, но при этом по данным анализов и исследований врачи ничего не находят.

Ряд данных свидетельствует, что пациентам с более высоким уровнем алекситимии, страдающим бронхиальной астмой, требуются более длительные госпитализации. У пациентов с первичной артериальной гипертензией при выраженности алекситимии отмечаются более высокие цифры артериального давления, а гипертензия может оказаться устойчивой к лекарственной терапии. Существует взаимосвязь между выраженностью алекситимии и уровнем в крови кортизола, адренокортикотропного гормона и норадреналина. У пациентов, имеющих сложности с восприятием эмоций, наблюдается снижение показателей иммунитета. Более высокие уровни алекситимии в исследованиях показали пациенты с необъяснимыми с точки зрения медицины симптомами.

Люди, страдающие ревматоидный артритом, болезнью Паркинсона, хроническим болевым синдромом, заболеваниями кожи, бронхиальной астмой, ишемической болезнью сердца, язвенной болезнью желудка и (или) двенадцатиперстной кишки, неспецифическим язвенным колитом, болезнью Крона, также показали более высокий уровень алекситимии, чем в остальной популяции.

Мета-эмоции и чувство вины за то, что у вас все в порядке

Иногда мы склонны испытывать эмоции, которые, кажется, идут вразрез с тем, что чувствуют все остальные. Люди переживают, борются за жизнь, а у нас — все хорошо. Естественной реакцией в этом случае может стать чувство вины и стыда, что вы смеете испытывать положительные эмоции, пока другие страдают. Однако в этом нет ничего неправильного или антигуманного, просто помимо эмоций у нас существуют и мета-эмоции. Перевели и адаптировали статью журналистки Чар Адамс для

The New York Times о том, почему важно быть внимательным к эмоциям и не отрицать свои чувства.

Когда началось распространение пандемии коронавируса, я ожидала, что она перевернет мою жизнь с ног на голову. Как чернокожая женщина-инвалид, проживающая в Нью-Йорке (в то время — в эпицентре американского коронакризиса), я думала, что в полной мере столкнусь со всей тяжестью того, что вот-вот должно было случиться.

Я боялась во время почти каждой рабочей встречи, опасаясь, что окажусь на грани сокращения из-за урезания бюджета компании. Я боялась, что кто-то из членов моей семьи заболеет, и я ничего не смогу с этим сделать. Я боялась, что не смогу получить доступ к необходимой мне еде и припасам. Но ничего этого не произошло. На самом деле, мои дела шли хорошо — мне нравилось работать из дома, здоровье моей семьи было крепким как никогда, и я даже научилась готовить новые блюда.

Однако мое чувство благодарности за все это было мимолетным

Довольно быстро меня охватила причудливая форма вины выжившего, ведь вокруг меня мои друзья и сверстники теряли работу или были вынуждены ухаживать за больными членами семьи. Как я могу жить хорошо, пока страдают близкие мне люди? Да как я посмела?! И правильно ли вообще чувствовать себя хорошо в такое ужасное время?

Оказывается, чувствовать себя плохо из-за того, что вы чувствуете себя хорошо — обычное дело. Согласно исследованию, опубликованному в Emotion, журнале Американской психологической ассоциации, у этого даже есть название: мета-эмоция — чувство, которое возникает в ответ на другие чувства. Чувство вины за радость, счастье или благополучие во время кризиса — это отрицательно-положительная мета-эмоция. Исследование показывает, что вторичные чувства так сильны потому, что связаны с депрессией, и могут быть индикатором уровня собственной эмоциональной осведомленности.

«Мета-эмоции играют очень важную роль в нашем психическом здоровье. Отказ или неприятие эмоций связаны со всевозможными негативными последствиями, включая депрессию, тревожность и ухудшение общего самочувствия», — говорит Наташа Бейлен из Вашингтонского университета в Сент-Луисе, соавтор исследования.

«Наше исследование показывает, что люди склонны замечать и испытывать мета-эмоции, когда уделяют больше внимания своим эмоциям в целом, — добавляет она. — И прямо сейчас у людей есть гораздо больше времени, чем обычно, на то, чтобы действительно замечать свои мысли и чувства. Я думаю, что из-за коронавируса мета-эмоции могут стать более распространенным явлением».

Жизненные уроки, которые мы получили в детстве, также влияют на наши эмоции во взрослом возрасте и управляют нашими инстинктами, подсказывая, когда будет социально приемлемо испытывать счастье, грусть, злость и любую другую эмоцию. Эксперты говорят, что когда мы усваиваем эти уроки, мы формируем своего рода ожидания, представление о том, как мы должны реагировать и чувствовать себя в той или иной ситуации. Поэтому, когда у нас возникают чувства, которые, по нашему мнению, неуместны, результатом может быть чувство вины и даже стыда. Косвенные социальные сообщения (реакция общества и то, что принято большинством) могут укреплять наше представление о том, какие чувства правильные, а какие — нет.

«Я думаю, что это вопрос социального сравнения, никто не любит чувствовать себя изгоем. Вы видите вокруг себя страх, гнев и боль, — говорит Райан Хоус, клинический психолог из Пасадены, Калифорния, и автор “Mental Health Journal for Men”, — думаете: «Вау, это не соответствует моему опыту», и заключаете, что с вами что-то не так. Должно быть, вы чудовище!».

И это, несомненно, привилегированная позиция. Сейчас роскошь — это не только возможность остаться при работе во время пандемии, но и сам факт того, что вы имеете средства для комфортной работы из дома. В США положительный результат на коронавирус был обнаружен у более 5 миллионов человек, и более 160000 умерли от этой болезни. Ключевые сотрудники, которые не могут работать из дома, ежедневно сталкиваются с опасной рабочей средой, а количество обращений за пособием по безработице достигает рекордного уровня.

Так что да, легкая форма вины выжившего — наименьшее из текущих проблем нации. Но пандемия и вызванный ею набор эмоций дает нам возможность задуматься о сложности наших чувств и о том, как с ними справляться. Доктор Хоус говорит, что некоторые из его клиентов сообщали о чувстве комфорта и даже радости во время пандемии — и ставили под сомнение нравственность таких эмоций.

«У части моих клиентов — вероятно, их около трети — во время коронавируса все было хорошо, и остается таковым и сейчас, — говорит доктор Хоус. — Люди, которые обычно вели очень занятую, активную рабочую и социальную жизнь, наслаждались периодом простоя. У людей, которые работали из дома, было ощущение, что им как бы сказали: «Хорошо, просто делайте все, что можете, мы не собираемся заставлять вас придерживаться тех же стандартов, что и раньше» — и осознавать это им было приятно».

Он также добавляет: «Все эти эмоции обоснованны и справедливы. Я люблю говорить, что чувства не подлежат обсуждению. Они просто у нас есть. Мы можем чувствовать себя виноватыми из-за того или иного поведения, но нам не нужно испытывать вину из-за своих чувств».

Однако наши эмоции могут влиять на то, как мы себя ведем. Мириам Кирмайер, клинический психолог из Монреаля и самопровозглашенный эксперт по дружбе, говорит, что чувство вины и стыда может вызвать деструктивное поведение, которое негативно повлияет на ваши отношения.

«Эмоции — это нормально, но если мы не найдем для них подходящий выход, они могут сказаться на нашем благополучии. И это также может привести к проблемам в межличностном общении с друзьями, — говорит доктор Кирмайер. — Трудность заключается в том, что чувства превращаются в определенные действия, которые лишь усиливают разъединение. Когда чувства настолько сильны, что заставляют нас отступить, это может стать проблемой».

Доктор Кирмайер говорит, что этот вариант вины выжившего проявляется тремя способами: через избегание, раздражительность и эгоцентризм. Когда мы испытываем эмоции, которые подавляют или сбивают с толку, наша естественная реакция — избегать размышления о вещах, которые доставляют нам дискомфорт, избегать сложных разговоров и даже избегать тех людей в нашей жизни, которые страдают. Когда эти эмоции выходят из-под контроля, они могут нанести вред нашим отношениям, считает доктор Кирмайер.

«Переживание чувства стыда — действительно мощная сила для разъединения с окружающими. Когда мы чувствуем бурю эмоций, мы можем попасть в ее ловушку, в результате чего у нас появляется все меньше возможностей поддерживать людей вокруг, — говорит она. — Нас не учат тому, что у нас в принципе могут быть противоречивые эмоции, и тем более тому, как с ними жить».

Так что же нам со всем этим делать?

Сюзанна Деггес-Уайт, советник и профессор Университета Северного Иллинойса, считает, что первый шаг — это признать свои чувства. Исследования показывают, что подавление эмоций может вызвать физический стресс и проблемы с психическим здоровьем, например, тревогу и депрессию. И хотя игнорирование негативных чувств иногда может показаться хорошей идеей, доктор Деггес-Уайт говорит, что когда мы подавляем то, что чувствуем, мы не можем адекватно реагировать на эмоции и управлять ими.

«Когда мы пытаемся оттолкнуть свои собственные негативные чувства, они начинают проявляться в самой необычной форме и все равно заявляют о себе. Большинство из нас не хочет чувствовать себя плохо, — говорит она. — Мы думаем обо всех этих отрицательных чувствах, которых, по нашему мнению, просто не должно быть, потому что мы должны «сосредоточиться на положительном». Но пока мы не признаем отрицательные моменты наших жизней, моменты, которые нас расстраивают, мы не сможем от них избавиться. И это то, что нам нужно сделать — избавиться от них, уничтожить».

Доктор Кирмайер добавляет, что также важно нормализовать отрицательные эмоции.

«Нужно работать над тем, чтобы не осуждать себя, и принять за норму истину о том, что мы способны испытывать огромное множество самых разных эмоций, — говорит она.  — Так мы сможем снизить интенсивность чувств, обеспечить ясность и принятие».

Доктор Хоус предлагает обсуждать свои чувства только с людьми, которым мы доверяем, поскольку так мы можем сформировать эмоциональную близость, чтобы поддержать своих друзей и близких, которые могут испытывать трудности.

«Говорить с окружающими о том, что мы чувствуем, было бы очень практичным шагом, потому что стыд исчезает, когда вы выносите его на свет. Нормально чувствовать радость прямо сейчас, даже когда вокруг не все хорошо. — говорит доктор Хоус. — Так что лучше спросите себя: «Как мне приумножить эту радость? Как я могу использовать ее для того, чтобы помочь другим людям?»»

Он добавляет: «Лучшая позиция и лучший образ мыслей в существующей ситуации — это доставлять радость окружающим вас людям».

чувство | психология | Britannica

Ключевые люди:

Александр Готлиб Баумгартен

Похожие темы:

эмоции

Просмотреть весь связанный контент →

чувство , в психологии восприятие событий внутри тела, тесно связанное с эмоциями. Термин чувство является отглагольным существительным, обозначающим действие глагола чувствовать, которое этимологически происходит от среднеанглийского глагола felen, «воспринимать на ощупь, на ощупь». Вскоре оно стало означать, в более общем смысле, восприятие посредством тех органов чувств, которые не относятся к какому-либо особому органу. Поскольку известные специальные органы чувств опосредовали восприятие внешнего мира, глагол чувствовать стал также означать восприятие событий внутри тела. Психологи расходятся во мнениях относительно использования термина «чувство». Предыдущее определение согласуется с определением американского психолога Р.С. Вудворта, который определяет проблему чувств и эмоций как проблему «внутреннего состояния» человека. Однако многие психологи до сих пор следуют немецкому философу Иммануилу Канту, приравнивая чувство к состояниям приятности и неприятности, известным в психологии как аффект.

Из-за существенно внутренней, субъективной природы чувства, его изучение было связано с двумя отдельными проблемами, а именно, как воспринимается событие и что представляет собой воспринимаемое событие.

Исследование внутренней чувствительности

На рубеже 20-го века немецкие психологи Вильгельм Вундт и Эдвард Титченер предположили, что элементарные психологические состояния, составляющие сознание, такие как ощущения, образы и чувства, можно наблюдать и анализировать экспериментально. В 1846 г. немецкий физиолог Э.Х. Вебер различал только два чувства помимо зрения, слуха, вкуса и обоняния, тогда как американский невролог Ч. Дж. Херрик в 1919 г.31 выделил 23 класса рецепторов, участвующих в таких дополнительных чувствах. Было получено много информации о восприятии относительно простой локализованной стимуляции внутри тела. Известно, например, что умеренное повышение температуры кожи воспринимается как тепло, умеренное понижение — как холод, шахматное сочетание умеренного повышения и понижения — как тепло, интенсивное повышение — как боль. Однако не получено сопоставимых сведений о восприятии таких предположительно широко распространенных и разнородных внутренних состояний, как эмоции.

Восприятие эмоций

Вехой в психологии чувств стала теория эмоций американского психолога Уильяма Джеймса, согласно которой физиологические изменения предшествуют эмоциям. Последующие данные указывают на то, что теория по существу верна в том смысле, что существует внутренняя сенсорная основа для чувства. Более поздняя работа продемонстрировала взаимодействие между физиологическим возбуждением и познанием в определении эмоционального выражения.

Если эмоция частично является восприятием, инициируемым телесными реакциями, то, очевидно, желательно знать, каковы эти реакции. Наилучший ответ на этот вопрос дал труд американского физиолога У.Б. Кэннон, который в длинной серии экспериментов показал, что основные эмоции связаны с возбуждением симпатического отдела вегетативной нервной системы и что такое возбуждение вследствие диффузной проводимости вызывает широко распространенный набор специфических реакций гладкой нервной системы. мышц и желез — учащение пульса, повышение артериального давления, торможение перистальтических движений, усиление потоотделения и многие другие. Сравните эмоций.

Эмоции — Психология эмоций

Введение

Если вы попросите кого-нибудь описать, что такое эмоция, они могут сказать, что это чувство, настроение, реакция, страсть, волнение или ощущение. Другое определение эмоции — это спонтанное чувство, возникающее из-за человека, вещи или опыта. Эмоции уникальны для каждого человека, основаны на восприятии и субъективных переживаниях. Можно утверждать, что эмоции являются единственной причиной терапевтических вмешательств.

Люди обращаются к консультантам, потому что им не нравится, как они себя чувствуют. Другими словами, их эмоции слишком сильны и расстраивают, или кажется, что у человека вообще нет эмоций. У некоторых людей слишком много одной эмоции по сравнению с тем, как они хотят себя чувствовать, например. депрессивные люди в основном грустят и хотят снова почувствовать себя счастливыми. Следовательно, каждая психологическая теория, даже когнитивный бихевиоризм, имеет целью в конечном итоге изменить эмоциональное состояние человека в положительную сторону.

Существует бесконечное количество способов описать эмоции. Вот некоторые из наиболее распространенных:

Первичные и вторичные эмоции
Первичные эмоции — это первые эмоции, которые человек испытывает в результате события. Эти эмоции часто затем маскируются вторичными эмоциями. Вторичные эмоции – это те, которые ощущаются больше всего. Они также могут затруднить обнаружение более глубокой проблемы. Роберт Плутчик считал, что существуют также третичные эмоции, которые дополняют первые и вторичные эмоции.

Вот таблица эмоций, составленная Плутчиком:

Ключевые цифры и теории

Теории эмоций

Большинство теорий эмоций основаны на физиологии, мышлении и реальных эмоциях. Основные вопросы таковы:

• В каком порядке они возникают?
• Мы думаем определенным образом из-за эмоций, которые мы чувствуем, или мы чувствуем эмоции из-за того, как мы думаем?
• С точки зрения физиологии, испытываем ли мы эмоции из-за восприятия реакций нашего тела (например, мое сердце бьется быстро, мое кровяное давление повысилось, я дышу быстрее, поэтому я напуган или встревожен) или мы имеем физическая реакция из-за эмоций, которые мы чувствуем?

У каждого из следующих психологов-теоретиков есть свои ответы на эти вопросы.

Ключевые люди и их теории (с примерами «медведя»)

Уолтер Б. Кэннон
Уолтер Б. Кэннон был американским физиологом, который придумал фразу «бей или беги» и слово «гомеостаз». «Борьба или бегство» относится к реакции животных и людей на угрожающую ситуацию. Гомеостаз – это тенденция системы оставаться в стабильном состоянии. Если в системе происходят изменения, система каким-то образом компенсирует это, чтобы восстановить этот гомеостаз.

Уолтер Кэннон и Филип Бард вместе разработали теорию эмоций Кэннона-Барда. Они считали, что эмоции на первом месте, а физические реакции — на втором. Например, человек видит медведя и боится. Затем у человека происходят физиологические изменения в виде учащенного сердцебиения и дыхания, потливости и выброса адреналина, которые подготавливают человека к борьбе или бегству.

Медведь (Событие) => Страх (Эмоция) => Реакция «бей или беги» (физическая)

Теория Джеймса-Ланге
Теория эмоций Джеймса-Ланге, предложенная Уильямом Джеймсом и Карлом Ланге, является противоположностью теории Кэннона-Барда. Эта теория утверждает, что у человека сначала возникает физиологическая реакция на стимул, а затем он испытывает эмоцию, основанную на его или ее восприятии физиологической реакции. Поэтому на том же примере, что и в предыдущем абзаце, человек видит медведя и начинает дрожать, учащенно дышать и потеть.

Человек интерпретирует эти физические симптомы как результат эмоции «страха», поэтому он или она, следовательно, испытывает страх. Джеймс и Ланге заявили, что восприятие было важной частью этой головоломки. Не у всех одинаковые эмоции по отношению к данному раздражителю, даже если они испытывают одинаковые физические реакции, например. потливость может означать нервозность, беспокойство, страх или даже страсть в зависимости от восприятия человека.

Медведь (Событие) => Реакция «Сражайся или беги» (физическая) => Эмоция (Страх)

Рональд де Соуза
Рональд де Соуза — философ, который считает, что эмоции подчиняются нормам и представлениям общества и личности. Они ни истинны, ни ложны. Эмоции определяют опыт, а опыт определяет эмоции. (Философия всегда вызывает у меня головную боль). Таким образом, в отношении сценария с медведем Соуза говорил: «Я боюсь медведя, поэтому он должен быть опасен» или «Медведь опасен, поэтому я должен бояться».

Bear (Event) => Философствовать, почему земля круглая, а медведи опасны => Run

Джесси Принц
Джесси Принц — еще один философ, предложивший поправку к теории Джеймса-Ланге, названную «теорией воплощенной оценки». Напомним, что теория Джемса-Ланге утверждала, что у человека есть физиологическая реакция на событие или вещь, а затем эмоция. Это основано на интерпретации человеком своей физиологии. Я потею, поэтому мне страшно. Принц, однако, предположил, что это не просто уравнение физиологии и восприятия, а оценка, которую индивидуум дает на основе контекста события. Принц использовал следующий пример: мужчина приглашает женщину на свидание.

На эмоциональную реакцию этой женщины будет влиять ее восприятие события. Если она подумает, что мужчина преследует ее, она испугается. Если она думает, что мужчина шутит или издевается над ней, она разозлится. Если женщина считает приглашение искренним и он ей нравится, она может быть в восторге. Поэтому Принц считает, что теории эмоций не должны упускать из виду влияние мыслей и восприятий.

Медведь (Событие) => это милый медведь, я думаю, что он безопасен => регулярное сердцебиение + счастье… ИЛИ…
Медведь (Событие) => этот медведь выглядит опасным => «бей или беги» + страх… ИЛИ …
Медведь (Событие) => Я никогда раньше не видел медведя => слегка учащенное сердцебиение + любопытство

Джозеф Э. Леду
Джозеф Леду — нейробиолог, который считает, что существует эмоциональный мозг, отделенный от сознательного чувства эмоций. Например, он утверждает, что автоматические физиологические реакции на опасность жестко запрограммированы в мозгу, и сознательные чувства не имеют отношения к этим физическим реакциям на угрозы. Однако сознательные эмоции приобретаются на основе опыта и не являются врожденными или запрограммированными. Леду объясняет, что его модель объясняет эмоциональные сбои, связанные с фобиями и посттравматическим стрессом.

Люди не рождаются с иррациональными симптомами страха. Эти эмоциональные проблемы узнаются через опыт.

Медведь (Событие) => врожденная реакция
«бей или беги» (запрограммировано) => мой лидер разведчиков сказал
мне медведи страшные существа => страх

Ричард Лазарус (теория Лазаря)
Ричард Лазарус разработал теорию эмоций Лазаря. Его модель в основном утверждает, что мысль должна возникнуть до того, как может возникнуть эмоция или физиологический ответ. Поэтому человек видит медведя (событие), человек думает: «Меня разорвут на мелкие кусочки» (мысль), и человек одновременно испытывает страх и готовится к «бей или беги».

Медведь (Событие) => «Я умру» => Страх (Эмоция) + «Бей или беги» (Физический)

Теория Зингера-Шахтера
Теория Зингера-Шахтера была разработана Стэнли Шахтером и Джеромом Сингером. Их теорию также называют «теорией двух факторов». Их теория утверждает, что у человека есть физиологическая реакция, он думает или рассуждает об этом, а затем испытывает эмоцию. Я вижу медведя (событие), мое сердце начинает бешено колотиться, и я дышу быстрее (физическая реакция), я думаю: «Хммм… этот медведь выглядит расстроенным из-за того, что я толкнул его медвежонка. Наверное, мне не следовало этого делать. хочу подумать об отступлении, пока меня не скормили львенку на обед» (подумал), и мне становится жутко.

Медведь (Событие) => «Бейся или беги» (Физический) => Медведи — заботливые родители (Рассуждение) => Страх (Эмоция)

Ключевые люди и их теории (без примеров «медведя»)

Зигмунд Фрейд
Зигмунд Фрейд считал, что психические заболевания возникают из-за подавленных эмоций в бессознательном уме. Фрейд считал, что освобождение и принятие этих отрицаемых или подавленных эмоций и воспоминаний жизненно важны для психического здоровья. Фрейд отмечал, что если эта эмоциональная энергия не высвобождается, это приводит к физиологическим симптомам и болезням. Эти физиологические проявления эмоций он назвал «психосоматическими». Тяжелые психосоматические случаи вытесненных воспоминаний о травмах привели к диагнозу «истерия».

Мелани Кляйн
Мелани Кляйн была британским психоаналитиком, работавшим с детьми. Она считала, что у детей и младенцев есть эмоции любви и ненависти, которые в дальнейшем перерастают в другие эмоции, основанные на привязанности к тем, кто за ними ухаживает. Как только младенец мог различать любовь и ненависть по отношению к опекуну, у него возникал страх потерять опекуна. Таким образом, спектр эмоций младенца развивается через привязанность.

Кляйн положил начало теории объектных отношений развития. Эта теория утверждает, что младенцы привязываются к самообъектам (людям или другим объектам) и что эти ранние привязанности продолжают воспроизводиться на протяжении всей жизни. Другими словами, если ранние привязанности были нездоровыми и разрушительными, человек будет продолжать создавать подобные привязанности на протяжении всего развития, пытаясь разрешить конфликт.

Роберт Плутчик
Роберт Плутчик был психологом, который изучал эмоции, самоубийства и агрессию. Он считал, что существует 8 основных категорий эмоций: гнев, страх, печаль, отвращение, удивление, ожидание, принятие и радость. Плутчик заявил, что все остальные эмоции произошли от этих 8 основных эмоций, и проиллюстрировал взаимосвязь одной эмоции с другой на круговой диаграмме. На этой диаграмме вы можете увидеть, как оттенки цветов меняются в зависимости от различных переживаемых эмоций.

Плутчик включил это в свое колесо, потому что он заявил, что эмоции ощущаются с разной интенсивностью, наиболее интенсивными из которых являются ярость, экстаз, бдительность, восхищение, ужас, изумление, горе и отвращение. Плутчик также заявил, что «бей или беги» играет важную роль в чувстве эмоций. И животные, и люди испытывают эмоции из-за потребностей выживания. Некоторыми примерами этого являются угрозы безопасности, нападения или даже встреча с партнером.

Плутчик считал, что целью эмоций было создание взаимодействия между человеком и стимулом (событием или человеком) таким образом, чтобы эмоция могла быть разрешена, чтобы вернуть человека к равновесию. Поэтому человек видит медведя. Они боятся. Страх служит для защиты человека и быстрого действия, такого как бегство от медведя. Цель страха — заставить человека действовать, чтобы он или она могли достичь безопасности и, таким образом, вернуться в спокойное состояние.

Пол Экман
Пол Экман — психолог, изучающий взаимосвязь между эмоциями, выражением лица и общим языком тела. Экман заявил, что эмоции универсальны и их испытывают люди всех культур. Хотя в разных культурах существуют некоторые различия в выражении эмоций, Экман считал, что существуют основные сходства, которые можно классифицировать. Экман разработал систему кодирования лицевых движений (FACS), чтобы классифицировать все типы выражений лица. Его исследования были жизненно важны для обнаружения лжи.

Клаус Шерер
Клаус Шерер также является физиологом, специализирующимся на изучении эмоций. Его теория, Модель Компонентного Процесса (CPM), состоит из 5 подсистем эмоций. Этими подсистемами являются когнитивная оценка, физиологическое возбуждение, двигательная система (включая выражение лица), субъективное чувство и мотивационная система. Функции этих систем согласно Шереру очерчены следующим образом:

• Когнитивная оценка: обрабатывать и оценивать объекты и события, происходящие внутри и вне «Я». Этот процесс состоит из использования 5 чувств, оценки последствий действий и принятия решения о том, как они применимы к человеку.
• Физиологическое возбуждение: регулирует и управляет функциями организма, такими как подготовка к «борьбе или бегству».
• Моторный компонент: процесс передачи реакций, чувств и намерений поведения с помощью мимики и других невербальных жестов.
• Мотивационный компонент: воля действовать по решению или не совершать действия.
• Субъективное ощущение: эмоций, которые испытывает человек, основаны на восприятии и индивидуальны для каждого человека.

Шерер заявил, что эти подсистемы не работали независимо друг от друга, а были частью коллективно-сотруднического процесса. Субъективные ощущения влияли и находились под влиянием других подсистем, таких как физиологическое возбуждение и так далее. Шерер не считал процесс переживания эмоции прямым, как утверждали другие теоретики, но считал, что это сложный процесс, уникальный для переживаний, субъективных чувств, выражений и т. д.

Поль Брока
Поль Брока был французским физиологом, который наиболее известен своими работами по афазии, то есть неспособности произносить или понимать речь из-за черепно-мозговой травмы. Брока обнаружил это, исследуя черепа и мозг людей с психическими отклонениями. Брока обнаружил, что мозг людей с афазией имел повреждения в определенном месте лобной доли. Эту область также относят к зоне Брока.

Брока был первым врачом, который задокументировал доказательство локальности функций мозга, то есть разные участки мозга отвечали за различные функции, такие как зрение, память и движение. Брока также идентифицировал часть лимбической системы мозга. Позже ученые обнаружили, что лимбическая система является частью мозга, отвечающей за эмоции, а также за другие функции. Таким образом, исследования Брока оказали косвенное влияние на неврологические теории эмоций. Как только исследователи смогли идентифицировать часть мозга, отвечающую за эмоции, они смогли обнаружить связанные с ними химические и физические процессы.

Ричард Дэвидсон
Ричард Дэвидсон — психолог из Университета Висконсин-Мэдисон. Дэвидсон считает, что эмоции подобны приобретенным навыкам. Человек может научиться быть тревожным точно так же, как он может научиться быть счастливым. Как и другие навыки, Дэвидсон утверждает, что это требует терпения и практики. Поскольку мозг учится на опыте и может адаптироваться и меняться на основе опыта, его можно научить испытывать определенные эмоции, такие как счастье.

Бад Крейг
Бад Крейг утверждает, что существует два класса эмоций: классические и гомеостатические. Согласно Крейгу, классические эмоции (вожделение, гнев и страх) являются результатом внешних раздражителей. Эти эмоции подготавливают человека к совокуплению, борьбе или бегству и являются основными эмоциями выживания. Остальные эмоции, гомеостатические эмоции, являются результатом внутренних процессов и возникают для изменения поведения. Эти эмоции сигнализируют о том, что что-то не так и что необходимо что-то изменить, чтобы вернуть равновесие. Например, если человек чувствует боль, он предупреждается о необходимости что-то изменить, чтобы остановить боль.

Арли Рассел Хохшильд
Арли Хохшильд — профессор социологии Калифорнийского университета в Беркли. Ее теория эмоций касается 3 новых терминов; эмоциональный труд, правила чувств и временные ограничения. Хохшильд соглашается с идеей, что эмоции познаются через опыт и основаны на социальных нормах и ожиданиях. Она определяет эмоциональный труд как попытку почувствовать правильные эмоции в нужное время и вызвать правильные эмоции у других.

Правила чувств — это социальные правила для чувствования эмоций. Например, неуместно истерически смеяться на похоронах. Привязка времени относится к противоречивому влиянию семейных ценностей и трудовой этики на время человека. Хотя многие работающие люди заявляют, что семья является самым важным аспектом их жизни, они также проводят большую часть своего времени на работе. Хохшильд утверждает, что для того, чтобы справиться с этим противоречивым притяжением, люди используют одну из трех конкретных защит:

• игнорируют личные потребности
• удовлетворить личные потребности и нанять кого-то для помощи другим
• создать воображаемый клон самого себя и представить, каким он или она были бы, если бы было больше времени.